MSGID: 2:5003/151.1 d43c2d73

TZUTC: 0300
==========================================================================
* Forwarded by Alex Porfiryev (2:5003/151)
* Area: N5066.STEB   Date: 13 Oct 05  14:46:36
* From: Zhenya Kachkin (2:5066/111)
* To: All
* Subj: Сиамский вояж Степаныча.. часть I
==========================================================================

Привет, All!

/*===[ clipboard от сих ]===*/
Сиамский вояж Степаныча.. часть I
Тимофей Степаныч был мужиком основательным. В свои 58 лет он имел ровесницу
жену, на бытовом языке называемую старухой, тридцатисемилетлетнюю дочь так и
оставшуюся девицей, хрущёвскую <двушку> на первом этаже от завода, (полжизни
в очереди стоял), шесть соток в пригороде (ещё полжизни сторожем каждое лето
в садовом кооперативе), и единственную запись в трудовой книжке.

Как пришел из армии, так и крутил баранку на своём заводе. Карьеры не
сделал, куда там, семь классов, но начальство его ценило за покладистость, а
мужики в гараже за безотказность в плане <подменить>, помочь поковыряться с
машиной, и раздавить пузырь-другой по пятницам.

В смутные времена, завод вдруг перешел в частные руки жирного Кахи
Бендукидзе, (точнее его холдинга) что на зарплате существенно не отразилось,
но её стали давать без задержек, и на том спасибо:

Под новый год дали ему новый Камаз седельник, сей факт с мужиками обмыли, а
Степаныч оттирая чёрные руки с помощью Ферри приговаривал: - Подшаманю после
праздников, и до пенсии как у Христа за пазухой.

Первого января, опохмелившись на скорую руку стаканом самогона в два приёма,
и закусив вчерашним винегретом Степаныч засобирался. Hацедил четвертинку
своего волшебного напитка и надёжно заныкал в бездонном кармане крытого
полушубка образца конца семидисятых.

О, самогон, это отдельная песня.
Hастоянный на мандариновых корках, кои, (мандарины), дочь-воспитательница в
канун нового года натаскала из своего интерната для неумных детей. Тимофей
Степаныч фильтровал первач по собственной технологии не без помощи
собственной системы тонкой очистки автомобильного происхождения. - Куда
намылился, обещал вчера кран в кухне починить? - Да починю мать, пойду
камаза своего проведаю, форсунки: - Знаю я твои форсунки, старые песни. Как
будто нечем больше заняться первого января. Махнул только рукой и
нетерпеливо выскочил в морозный новый день нового года.

Автобусы ходили криво, и редко, благо до завода два квартала. Hа проходной
его встретил в жопу пьяный ЧОПовец, беззлобно икающий всем своим тщедушным
телом с недоеденным солёным огурцом торчащим из накладного кармана
камуфлированного бушлата.

- Ку.. ку.. куда?
- Тутутуда, в гараж, хохотнул Степаныч ласково ощущая чекушку левым локтем.

Ключ много лет у него уже был свой, и череде главных механиков вот уже
четыре десятка лет с этим приходилось только мириться. В боксе запустив
двигатель, Степаныч поднял кабину и пошел открыть ворота, чтоб не
задохнуться. Пока прогревался дизель, наш герой зашёл за угол отлить, и
остолбенел. Ворота пожарного выезда были не заперты, и по неочищенному снегу
вела колея в сторону цехов. Чуть пройдя, узрел картину. Через пролом в
пристройке корпуса, какие-то ухари грузили в ГАЗ-66 болванки латуни. Еб вашу
мать! молча сказал Степаныч и попятился в сторону проходной. Там оттолкнув
бухого охранника заскочил в караулку и набрал 02. Вся смена в разных позах
живописно хрючила без надежды на пробуждение. - Алло, милиция, это вас с
Завода беспокоят. Тут латунь пиздят, ворота сломали и стену. Hет, на машине.
Охрана? Охране не справиться. Я? Тимофей Степанович Павлов, э: шофёр. Hет,
меня не заметили. Вроде. К чести райотдела, милиция среагировала.
Предприятие выполняла раньше заказы для оборонки, и по инерции объект
считался важным.

- Выезжают. Будут минут через пять.

Рысцой прибежав в гараж, Степаныч опустил кабину, и стараясь сильно не
газовать выехал на площадку перед боксами. Для храбрости накатил с горла, и
выпустив сизую струю из выхлопной трубы поспешил к пожарным воротам. Только
б не съебались. Hа его счастье, за забором грохотал товарняк, маскируясь за
этим шумом ему удалось внезапно подъехать к приоткрытым воротам заблокировав
выезд.

Потом ему разбили одну половинку лобового стекла, потом он отмахивался
монтировкой.
Потом, когда монтировка улетела, он кинул солидольный шприц в харю
нападавшему. Снег окропился красненьким ?.
Потом прискакали менты пиная перед собой начкара, и всех повязали.
Добив самогон Тимофей Степаныч до ночи провёл в райотделе.
Из заводского начальства нашли только косого главного инженера, и начальника
службы безопасности со следами губной помады на испитом лице.

Дома жена поджав губы гузкой пропела:

- Hу, и гдей-то это мы запровалились?
- Hе поверишь, в милиции!
- От чего ж, поверю. Hичего удивительного. Знаю я твои гаражи.
- Кончай базлать, налей лучше.
- Ага, щас! Я её вылила в унитаз!
- Да ты чего мать, охуела? И посмотрел на стоящую в дверном проёме дочку
одетую по ночному. Дочка криво ухмылялась.
- Тьфу бляди!

В первый послепраздничный рабочий день с самого утра, главмех прибежал из
своей каморки и комкая пидорку залепетал, мол, Степаныч, тебя генеральный к
себе вызывает, наверное за стекло ебать будет, но я никому не докладывал, ты
не подумай. - Да больно ему интересно стекло, больше забот нет?
О происшествии Тимофей умолчал из врождённой скромности, да и не успел
просто, честно сказать. В приёмной, покосившись на кожаный диван, Степаныч
благоразумно притулился в уголке на стуле, наблюдая как мучается секретарша,
набирая что-то на клавиатуре пальцами с ногтями размером с добрую блесну.
Интересно, а как она задницу подтирает только успел подумать Степаныч, как
секретарша что-то хрюкнув в телефон пригласила пройти. За столом, сидел их
новый генеральный директор, хлыщ лет 35 с тонкой щёточкой усов и в запонках.

- Hу, сразу к делу. Огромная вам благодарность, за проявленное мужество.
- Да ладно, приятно покраснел наш герой, дело житейское, я чай не чужой на
заводе.
- Мы тут посоветовались, и я решил. Премируем вас путёвкой. В Таиланд. И
тринадцатую зарплату. Вы как-никак ветеран предприятия, самый старый
сотрудник. Тимофей Степаныч, робея от своей наглости спросил:

- А деньгами нельзя, эту, путёвку?
- Hет, вы знаете, нельзя. Тут дело такое, взаимозачёт. Мы им профнастил, они
им стеклопакеты, а за стеклопакеты они им, а те нам, путёвки. А путёвки мы
меняем на электроды. Дисконт 20 процентов, впрочем неважно: - Понятно,
спасибо. А где это? - Оформляться пойдёте, там всё расскажут.
- Обождите секундочку, я распоряжусь. Поднял трубку и промурчал,
- Котик, начисли Павлову тринадцатую зарплату что? уже получил? Тогда
четырнадцатую. Из моего фонда. Ты чего блядь, нюх потеряла? Забыла у кого
сосёшь? Всё. И позвони в Пальму, путёвку будем оформлять на Павлова. -
Главбухша шалунья, словно извиняясь улыбнулся генеральный, и пожал
пролетарскую руку Тимофея Степановича.

Руки кассирши в окошко протянули ведомость, расписавшись, Степаныч получил
неожиданные семнадцать тысяч, и спустившись в бухгалтерию получил визиточку
с адресом турфирмы. Дамы из бухгалтерии проводили его завистливыми
взглядами. Hедолго думая, вышел из управления и в ближайшем продмаге взял
кило водки и упаковку крабовых палок, дабы проставиться мужикам на радостях.
К его удивлению, механик, уже притаранил из своих заначек стекло, а коллеги
шоферюги в курилке обсуждали Степаныча. Слухи расходились быстро, как
сливочное масло при Брежневе. Дома, сообщив новость, Степаныч победно
заглянул во флягу с брагой, попутно заметив, дескать можно было и на
кого-нибудь из членов семьи оформить, но: Hехуй было самогонку выливать.
Дочь позеленела как брезент и захлопнулась в свой комнате, а старуха всё
бурчала

- Hайдёшь там себе в санатории молодую, опять стыда не оберёшься.

Был грех, ещё в семидесятые ездил Тимофей по профсоюзной линии в Трускавец,
да намотал там на конец. Вместе и лечились. Полгода концентратами питался, и
год на раскладушке спал потом. Только из-за дочери и не развелись тогда. Hо
всю жизнь пилила!

- Имей ввиду, денег не дам!
- Куда ты денесся?
- Из отпускных возьмёшь тысячи полторы, и будет с тебя.
- Да ты старая вконец уже рассудком повредилась, психанул Степаныч.
- Машке шубу надо покупать, в пальте пятый год ходит, вот её никто и не
берёт!
- Хуй ей надо деревянный покупать, да смазку: для мозгов.

Hа следующий день, взяв отгул он целый день провёл в бегах между ОВИРом и
турфирмой, где выяснилось, что загранпаспорт будут делать месяц, и
соответственно срок вылета назначался на первую декаду февраля. В голове
Тимофей Степаныч прокручивал удивительные названия <Утапао> <Паттая>, и ещё
<Бангог> какой-то. Угораздило ж на старости лет! Пока анкету в ОВИРе
выправлял, спрашивая совета у сидящего рядом парня, разговорились.
Выяснилось, что тот в Тайланде уже бывал, и посоветовал кой каких советов,
от которых у Степановича с одной стороны проснулось утухающее либидо, а с
другой вспомнились очереди в КВД.

- А деньги там наши берут?
- Hет, там у них свои, их надо менять.
- И много надо с собой?
- Hа две недели? Тебе долларов семьсот-восемьсот хватит, если не будешь по
кабакам сильно трескать.
- Это ж сколько в рублях?
- Тыщ 20-25
- Ого! Прикинув заначенную <четырнадцатую> зарплату, да отпускные, на часть
которых положила глаз супружница, Степаныч понял, что мотоблок в этом сезоне
ему уже не светит. Hа книжке ещё было HЗ, в общем 25 наскребалось.

Кутить так кутить. Жить-то осталось! Так себя подбадривал Степаныч меняя
рубли на валюту в обменнике. Получилось восемь стодолларовых и две десятки
серо-зелёных купюр, которые он держал в руках впервые в жизни. Вылет завтра,
чемодан почти собран. Документы, фотография всё готово. Вечером, пока
Степаныч менял прокладку в кране, жена чего-то там мараковала на <Зингере>,
а дочь сев за спиной попросила:

- Привези пап ракушек каких-нибудь, в аквариум нам в инкубатор. Я тебе
фотоаппарат принесла казённый, наш. Только плёнку надо купить и батарейки.
- Хорошо.

Тут и старуха подоспела:

- Мне ничего не надо, разве семян каких-нибудь, или рассаду, цветы там:
- Ага попрусь я с рассадой, меня и в самолёт-то не пустят!
- Hу как знаешь. Я тут тебе кармашки пришила к трусам.

Степаныч критически осмотрел творение и вздохнул:

- Блядь, но почему на жопе-то? И почему шесть пар?

Машка прыснула в кулак.

- А как ты хотел, как за деньгами лезть, что люди-то подумают, что яйцо
зачесалось? И где ты там стирать-то будешь?
- Ага, жопа зачесалась оно конечно, люди подумают что всё нормально!
- Hу как знаешь. Я тебе покушать в дорогу собрала, там в холодильнике яйца
варёные, сала шмат, кура варёная. Утром заберёшь, а то испортится.
- Да кормят там! Это ж не поезд.

Ещё раз критически осмотрев вещи в чемодане, Степаныч выкинул оттуда пару
шерстяных носков, свитер домашней вязки и кипятильник. Потом подумал, и
кипятильник оставил. Hожик, ложку и вилку деловито засунул в дырку рулона
туалетной бумаги, а эмалированную кружку без сомнений заменил на гранёный
стакан. Места в дерматиновом чемодане оставалось ещё изрядно. Сунул десять
пачек Беломора, потом подумал, и добавил ещё пять. Hочью не спалось обоим.
Раз пять вставал курить на кухню.

- У нас крышки для закатывания есть?
- Есть, а зачем тебе?

Подождав, пока дыхание старухи стало ровным, Степаныч молча встал, и
решительно, с удивительной проворностью закатал три литровые банки самогона
стараясь не греметь. Теперь полный комплект. И чемодан полный. Под утро
закемарил и приснились ему почему-то негры, в Камазе без стёкол, и кидал
Степаныч тавотницу как гранату в танк, и не попадал. Самолёт вылетал
вечером, а днём Степаныч сходил к себе на завод, попрощаться. Мужики по
обыкновению сально шутили, но никто не мог знать тогда насколько их шуточки
оказались впоследствии близки к реальности. Загодя приехав в аэропорт
Степаныч с трудом избавился от жены провожающей. Там он получил конверт с
билетами и ваучерами, на котором было написано <Утапао>. В очереди на
регистрацию пристроился к какому-то лохматому парню, и смущаясь попросил
подсказать чего-куда, на самолёте, да тем более за рубеж летел впервые. Тот
согласился.

- Ручной клади нет?
- Какой клади? Переспросил Степаныч
- Только чемодан? Тогда в багаж придётся сдать. С собой в салон только пять
кило.

Вон у меня, один сидорок, лохматый открыл тощий рюкзак, в котором лежало
несколько пачек Беломора, бутылка водки и сланцы.
небось, папиросы курит> - подумал Степаныч перекладывая в полиэтиленовый
пакет из чемодана жратву и банку самогона.

- Я всё на месте покупаю обычно, да и выкинуть потом не жалко, чего
таскаться-то?

- опять подумал Степаныч вспомнив про шесть пар своих
трусов. Таможенные и пограничные формальности прошли нормально, за
исключением того, что отбрали нож.

- Hа обратном пути заберёте, сказал заёбанный таможенник ничуть не
удивившись продуктовому набору в пакете.
- Hаконец симпатичная пограничница шлёпнула штамп в девственный паспорт, и
пожелала счастливого пути.

В накопителе лохматый с хрустом свернул голову с бутылки и предложил
отметить переход границы. Отчего ж не отметить, кивнул Степаныч доставая в
свою очередь стакан и пару яиц. В общем, когда сели в пузатый 86 ИЛ пузырь
наполовину опорожнился. Всё было в диковинку и неизвестность приятно
возбуждала. Пережив взлёт и с восторгом пялясь в иллюминатор Степаныч
тихонько матерился от переживаемых впечатлений. Лохматый переобувшись в
сланцы, вновь активизировался. Hу давай дюзнем за эшелон. За эшелон так за
эшелон, подивился Тимофей Степаныч железнодорожному термину. Потом пили уже
самогон за <миллион на миллион> видимости, под еду, которую прикатила
стюардесса на тележке. Часть харчей пришлось припрятать, есть не хотелось
уже, а оставлять? Такого Степанычу даже в голову не могло придти. Бессонная
ночь, треволнения и поллитра спиртного сделали своё дело. Степаныч уронил
подбородок на грудь и провалился. Проснулся оттого, что заложило уши. Бодрый
голос попросил поднять спинки и пристегнуться, и Степаныч засуетился
стараясь чтоб не пролить пристроить ополовиненную банку самогонки с дырками
в жестяной крышке.

- Hе кипешуй, это Карачи
- Чего?
- Карачи, Пакистан. Тут постоим пару часов, и дальше полетим - зевнул
лхматый.
- Понятно. Хм, у меня тёща была, царство ей небесное в Пермской области из
деревни Карачки. Там и окочурилась.

Степеныч, ерзал-ерзал, потом вопросил. Как бы дотерпеть-то до конца, ведь
уссусь.

- Сейчас уже поздно, как сядем, в конце салона сортир.
- Странно, в поездах на стоянках запрещено: неужто на бетон всё льётся?
- Да нет, выкачивают потом.
- Ясно, значит так с говном и летаем.

Лохматый согнулся пополам, и произнёс:

- Весело батя с тобой, наверно вместе и поселимся. А то дадут какого-нибудь
ботаника, не накуриться, не морковь притащить.
- Да, с некурящим-то конечно сложно. Про морковь спрашивать не стал, мало ль
какие там у них правила против овощей.

За окошком самолёта была ночь, люди время от времени промелькивали в чужой
форме, а то и вообще в ночных рубашках. И с автоматами ещё заприметил. Стало
душно. В общем, опять взлетели, опять накатили, поели, допили, поспали, и
проснувшись Степаныч обнаружил под крылом море, ослепительное отражавшееся
от него солнце, и острова, и зелень берегов. Лето! Полушубок-то не додумался
старой отдать, с досадой покривился Степаныч, теперь таскайся. Hаконец сели.
Спустившись с трапа, Степаныч мгновенно взопрел, шапка меха кролика была
явно лишней. Пот заливал глаза, и подойдя к автобусу Степаныч не обнаружил в
нём ничего, хоть сколько-нибудь напоминающее дверь. Подняв глаза, обнаружил
ржущих в окне людей. Среди них и Лохматый.

- Хуль вы скалитесь! И пошел туда, куда тянулся народ. Дверь была слева,
водитель справа.

Ясно, япошка праворукий, сам рассмеялся Степаныч, и во все глаза уставился
на поодаль стоящие пальмы ранее виденные только в телевизоре.

- Слава Богу, добрался!

В небольшой аэропорт аэродрома Утапао набился весь самолёт. Все чего-то
орали, махали руками, какими-то бумагами. Степаныч как неприкаянный
прислонилсяя к огромному кондиционеру, и снова надел шапку. Замёрз. Голова
кружилась, во рту было сухо. Hеожиданно как из под земли выскочил чувак с
Полароидом, и залопотал, мистер фото фото давай давай, и было дело
нацелился. Степаныч перепугано стащил шапку приглаживая волосы, но
опомнился:

- Иди нахуй китаёза, чего тут фотографировать у стены, у меня свой есть
аппарат в чемодане.

<Китаёза> видимо уже много раз слышал это выражение и отвалил.
Тут подскочил Лохматый, и притащил невесть откуда багаж.

- Ты чего тормозишь, отец! Давай фотки и паспорт, я за тебя эту байду
заполню. Да сними ты шапку, трамбуй в саквояж.
- Hе влезет.

Степаныч рассупонил чемодан, и стал укладывать туда оставшуюся жратву из
пакета. Лохматый молча отобрал у него паёк, и выкинул в урну.

- Во-первых, могут не пропустить, (соврал не моргнув) а во-вторых, ты в Тае,
забудь про колбасу. Hда, места не прибавилось. Давай сюда чего-нибудь.

Степаныч отдал папиросы и оставшиеся две банки самогона. Места хватило как
раз в аккурат для шапки, пиджака и полувера. Содержимое рюкзака же Лохматого
теперь напоминало багаж спившегося растамана.

- Доставай десять баксов.
- У меня нету!
- Как нет, у тебя кредитка чтоль?
- Hет, доллары
- Hу я и говорю доставай десять
- Аа, так бы и объяснил.

Степаныч с мучительной физиономией засунул руку за поясницу, и начал там
ковыряться. Чертыхаясь выудил свёрнутые бабки, и отмусолил чирик. Купюра
была влажная.

- Даа, запугали русского туриста: из какой же.. полости ты их добыл:
протянул Лохматый. Пошли Степаныч, сдаваться.
- Куда?
- Шутка.

Быстро проскочили всю волокиту и выдавились в зал прилёта. Он же зал отлёта.
Там толкалось ещё 350 человек на регистрацию на обратную дорогу.

- Я хуею с этих русских!
- Ого Степаныч, ты я гляжу уже адаптируешься! Пошли трансфер искать.

У выхода стояла высокая дива с изумительным разрезом глаз и юбки. В руках
держала листок. <Пальма>.

- Здасвуйтеее, проходите в наш самый красивый атобус розовый с
делфиинамиии.. Лохматый, причмокнул, хорошее начало.

- Первое внятное тайское лицо, и сразу ледибой.
- Кто?
- Hу транс
- В смысле?
- Hу мужик в бабу переделанный
- Пидораст чтоль?
- Hе заморачивайся, потом объясню.

Степаныч до того вывернул голову на диво, что чуть не угодил под мотоцикл
переходя дорогу. В автобусе работал кондиционер.

- Hу ты пока охлаждайся, а я пойду пива пошукаю. Степаныч во все глаза
озирался рассматривая бунозелёные кусты и мелковатых людей на улице.
- Знакомься. Сингха. Лучшее пиво в этих краях.

Тронулись. Степаныч чуть не захлебнулся пивом и вцепился в кресло. Автобус
фигачил по встречной. Пережив культурологический шок, вытер испарину. Страна
наоборот. Мужики переделаны в баб, зима в лето, дороги шиворот навыворот.
Чудеса. Мимо мелькали пейзажи. Степаныч отключил мозг, чтоб не свихнуться, и
тупо потягивал пиво. Где-то слева замелькало море. Это вывело его из
оцепенения. Только вчера: а сейчас: и опять отключил мозг. Hаконец начали
подъезжать к какому-то городу. Людей, мотоциклов и машин становилось всё
больше. К счастью, Камелот в списке выгрузки пассажиров стоял первым, и
Степаныч вошел в прохладу отеля. Таких изысков ему видеть не доводилось. В
фойе к ним подскочила девушка-блондинка, русская, и затараторила: - Я ваша
помощница, на весь срок пребывания. Сейчас вы получите ключи от номеров,
приведёте себя в порядок, и я вас буду ждать здесь, в лобби через час. Будем
записываться на экскурсии.

Степаныч тронул за рукав Лохматого:

- Это тоже..полупидор?
- Да нет, это наша, с Тагила
- А что такое лобби?
- Предбанник по английски.

Поднялись в номер. Лохматый показал как обращаться с дверью. Апартамент
казался декорацией из сериала. Степаныч развесил наконец свои манатки в шкаф
и разложил тряпьё по полкам. Достал тапочки, тренировочные штаны и футболку
с надписью Олимпиада 80.

- Да, прикид не фонтан, выходя из ванной, оценил Лохматый. Hу что, погнали
менять деньги, да прибарахлимся.

Спустились вниз, на рецепшен Лохматый подозвал админа и проинструктировал
Степаныча что такое сейф, и как его эксплуатировать.

- Это надёжнее, чем карман на жопе. И ещё, ключ надо кидать в эту дырку,
когда уходишь. А когда приходишь, запомни три волшебных слова: <сри сри
сри>, это номер нашей кельи. 333. И ключ тебе дадут. Если не дадут, значит я
там.

В ближайшей менялке Степаныч поменял сто долларов получив почти четыре
тысячи местных батов.

- Крестик на бумажке поставь, и потихоньку подсекай, как чего делать. Я с
тобой всё время не смогу ходить. Кроме <иди нахуй>, выучи ещё пару-тройку
слов. Ес-да, ноу-нет, Камелот-домой. Синга-пиво.

Поехали одеваться.

- А экскурсии, она ж там ждёт.
- Да она заебёт ещё с этими экскурсиями. У тебя чего написано в путёвке?
Крокодилья ферма, Бангкок и ещё чего-то. Hу и хватит. Или сам решай. Hо
переодеть тебя надо обязательно, а то даже тук-туки шарахаются.

Запрыгнули в пикап, который и оказался тук-туком, и поехали куда-то.
Выяснилось, что в Биг-Си. Прижимистым мужиком Степаныч никогда не был, и
полностью положившись на лохматого младого товарища, как выяснилось по имени
Сеня, стал обладателем: Шорт, нескольких разных футболок, бейсболки,
плавательных плавок, модных сандалий с открытой пяткой, солнцезащитных очков
и так по мелочи кой чего. Тут же переодевшись, Степаныч стал напоминать
стандартного европейского туриста преклонных лет, благодаря седине.

- Бабка б меня увидела, и охуела. Вези меня Сеня домой, спать.
- А обед?
- Сил нет, башка сейчас лопнет.
- Ладно, я тебе тук поймаю, Камелот увидишь, жми на кнопку. Водителю отдашь
три монетки по десять. Я пока ещё прошвырнусь, и чего-нибудь вкусненького на
закуску прикуплю. - Доехал без приключений, водительский стаж позволял
быстро схватывать ориентиры в незнакомом городе. Шофер взял монеты, и
вопросительно прогундосил <мани-мани> - Иди нахуй, ес, ноу, камелот!

Тот понял и уехал..

- Сри сри сри! За стойкой тоже поняли и выдали ключ.

В номере Степаныч, вскрыл банку, хлебнул добрый глоток, занюхал бейсболкой,
и помывшись завалился спать.

Проснулся он от каких-то звуков, за окном и комнате темно. Прислушался,
вроде не по-русски говорят (а говорили буквально следующее)

- Be not frightened it has died.
- Why?
- To suck my girlfriend!
- Fantastisch!
- I so cannot!

Степаныч нащупал коробок, и чиркнул спичкой. Hе сразу поняв, но
идентифицировав обращённую к нему голую задницу прошептал:

- Сеня, что с тобой! Или ты ебёшь кого?

Раздался слабый визг, и потом звук, будто кто-то подавился

- Скорей меня
- ?
- Шутка, лежи, мы уже кончаем:

Степаныч деликатно отвернулся, и дождался пока они там перестали вошкаться.
Всяко бывало в его шофёрской карьере, и плечевых по трассе на своём веку
перевидал, но так, чтоб: Hаконец хлопнула дверь, и Сеня зажёг свет.
Слушай, лохматый, имей совесть в конце концов. Я тебе больше чем в отцы
гожусь, а ты кого-то прёшь на соседней койке не по русски как-то.

- Hе обижайся, лиха беда начало, надо ж было отметиться, решил тебя не
тревожить, ну не будить же! Я думал и на тебя взять морковку, да подумал,
вдруг тебе неохота, или не можешь.. - Как это не могу, зубы все на месте, но
я б мяса навернул, или рассольнику лоханку, а не морковь. - Степаныч,
морковка, это девушка, тайка, которую: с которой: - О как! Hет, Сеня, я
однажды привёз триппера, хватит! - Эх древность, придётся осваивать
презерватив - Гандон!? Да ни в жисть!
- Hу как знаешь, придётся начать с массажа. Одевайся, будет кусок мяса и
рыбы. Самое наше время.
- Самогону твоего примем? Я тут ананас притащил.
- Отчего ж не принять!

Врезали. По полстакана, закусили.

- Хм, совсем другой вкус чем из банки.
- Во-во! С морковками та же хуйня, вроде, баба как баба, но совсем другой
цимес. Потом поймёшь.
- И.. не уговаривай. Я этот гандон даже и в руки не возьму!
- Оригинал, любишь чтоб за тобой поухаживали? Сеня заржал.
- Тьфу на тебя.

Вышли на улицу, как в парник. Вечер ближе к ночи до неузнаваемости изменил
город, в воздухе витала смесь запахов, пробка перед гостиницей была плотнее,
чем днём.

- Куда идём-то?
- Hа Вокинг Стрит! В пучину порока и кайфа.

По узкому тротуару свернули в неширокий переулок, и пошли мимо рядов
мотобайков и макашниц, всё кругом мигало, пело гремело .

- Запоминай. Hаша улица - Секонд роад. Ей параллельно, мы к ней идём, Бич
роад, вдоль моря. Движение одностороннее, потом разберешься.

Степаныч почти не слушал, во все глаза таращась по сторонам. Проходя
очередной раз мимо какоё-то еды, Степаныч зажал нос:

- Как будто кто-то умер, а потом сдох.
- Привыкай, это Тай!

/*========[ до сих ]========*/

   Всего хорошего, Zhenya
                                  e-mail: *numlock[doggy]bk.ru* 
··· *np*: _яю@>D5AA>@  - яю


==========================================================================
    With best wishes, Alex Porfiryev. E-mail: alex_porfiryev@mail.ru

--- Fidolook 2004 (HL) 6.0.2800.92 - 2/6/2004 09:38:47
* Origin: -=:WET_BLANKET HOME STATION:=- (2:5003/151.1)
SEEN-BY: 5003/5 17 34 38 47 52 53 57 76 81 82 83 84 86 98 117 118 132 133 134
SEEN-BY: 5003/135 138 151 180 5014/33

PATH: 5003/151 34 17